Преступление и наказание

Тема добра и зла, греха и праведности, люб­ви и ненависти заставляет нас устремиться к одной из ключевых проблем человечест­ва – к преступности и вообще к отношению к че­ловеку, совершающему преступления и отбываю­щему за это наказание. Эта тема настолько значи­ма, столько она может дать ответов для понимания нашего внутреннего мира и его движущих сил, та­кое может сотворить внутреннее преображение, что просто не терпится поделиться всем, что набо­лело по этому поводу. Была даже мысль написать некие тезисы к уголовно-процессуальному кодексу общества будущего, где будет не система исполне­ния наказаний, как она называется сейчас, а систе­ма помощи оступившимся, заблудившимся в че­ловеческом бессердечии, равнодушии и собствен­ном малодушии, система реабилитации перед об­ществом, собой, своими близкими, перед Богом. И это будет не бездушная система, а одна из важ­нейших моральных функций общества по устра­нению внутри себя равнодушия к судьбам других людей, к судьбам неблагополучных детей, когда люди не будут заниматься только своими пробле­мами, но у каждого будет присутствовать искрен­няя внутренняя потребность в усиленном внима­нии к тем, кто оказывается на нижних ступенях морально-нравственной лестницы общества.

Хочется самого главного – чтобы человече­ство начало движение к пониманию ценности человеческой души и научилось видеть душу во всех: не только в жертвах, но и в палачах, так как мы сами, каждый из нас, также в жизни посто­янно по отношению к разным людям исполняем одновременно роли жертв и палачей. И, научив­шись понимать других, мы научимся понимать и прощать себя. А научившись прощать и любить себя, какую бы роль нам ни пришлось сыграть, мы научимся любить и ценить других. Только так возможно искоренение зла в отношениях меж­ду людьми, только так возможно избежать траге­дий между людьми, когда происходит их разделе­ние на жертв и их мучителей. Не допустить это­го может только любовь, которая не возникает ни­откуда, а может родиться только внутри каждого. Но это может произойти только в одном случае – если мы поймём, примем и полюбим себя. Тогда автоматически мы будем проецировать наш вну­тренний мир на всё вокруг, только так мы не ста­нем преступниками даже в самой мелочи, ибо нет принципиальной разницы между малым и боль­шим злодеянием, все они – проявления одной и той же искажённой внутренней сути. А изменив суть, сделав её обителью понимания и прощения, состра­дания и любви, мы создадим внутри себя человека, который ни при каких условиях не станет источни­ком страданий для других, ни при каких условиях не нарушит закон, так как будет понимать, что за­кон – это не формальность и придуманная кем-то ненормальным ловушка для собственной свободы, которую во что бы то ни стало нужно обойти, но прежде всего дань уважения к другим людям, пра­ва которых этот закон защищает. Мы будем ува­жать закон не потому что так положено и это есть хорошо, а потому что это закон общества людей, которых мы любим и к свободе которых относим­ся с уважением и из этого уважения ограничиваем свою свободу, чтобы не принести боль другим лю­дям. Вот в чём смысл закона, и вот в чём корень преступности – в полном отсутствии уважения, по­нимания и любви к другим людям.

Преступность – это полный эгоизм, которым сегодня поражено всё общество. И если мы хо­тим стать достойными людьми, полными добрых чувств и добродетелей, первое, что нам необходи­мо сделать – обрести сочувствие и чувство сопри­частности к судьбе тех людей, которые по тем или иным причинам совершили преступления. Пото­му что все мы – преступники, только, может быть, совершающие менее тяжкие преступления, за ко­торые не предусмотрена уголовная ответствен­ность. Но в принципе тяжесть преступления не иг­рает такой важной роли для нашей души.

Но возможно ли в принципе не нарушать зако­ны, не совершать мелкие, пусть и не наказуемые обществом, но заставляющие страдать других лю­дей преступления? Ведь многие считают, что это не­возможно, тем самым оправдывая своё неуважение к другим людям. Для этого важно найти то, находящееся внутри нас, что заставляет нас оступаться, пусть даже в ме­лочах, но постоянно и часто неисправимо. И важ­но, как мы, оступившись, относимся к себе. Ведь самое важное в этом – не само преступление, а что творится в нашей душе после его совершения: рас­каяние или полное безразличие, то есть равноду­шие. Проследив всё это, проанализировав до глу­бины, поняв мотивы своих поступков, мотивы сво­их мотивов и своё отношение к ним, можно анало­гично понять путь решения глобальных проблем с преступностью. Ведь мы, возможно, будущие пре­ступники, а сидящие за решёткой – будущие пра­ведники. И не нужно бояться за свою судьбу. Гово­рят: «от тюрьмы, да от сумы не зарекайся». Необ­ходимо менять свою суть, а не поддаваться суевер­ным страхам. Самое главное для нас – так изме­нить себя изнутри, чтобы никогда и ни при каких условиях не стать жертвой обстоятельств, кото­рые могут подтолкнуть нас к тому, что называет­ся преступлением, не важно наказуемым или по­пускаемым обществом.

С глаз долой, из сердца вон...

Сегодня, как и всегда, люди, совершившие преступления, сидят за решёткой, полно­стью изолированные от общества, которое таким образом наказывает их, а де-факто мстит им за их неразумные поступки. Но таким обра­зом общество не столько сохраняет себя, сколь­ко больше отгораживается от проблем, связан­ных с этими людьми, изолирует себя даже от мы­слей о решении этих проблем, как будто, забитые в подсознание общества, они сами собой прекра­тят своё существование. Но проблемы только усу­губляются, число преступлений не уменьшается, в мест в тюрьмах как всегда не хватает...

Всё это очень аналогично человеческой су­ти. Общество – это тоже человек, только вирту­альный, составленный из множества. Как в от­дельном человеке, так и в обществе действуют всё те же законы, и у общества есть сознание, и есть подсознание. И, как видим, проблема пре­ступности как раз лежит за чертой общественно­го сознания. Эта тема считается настолько гряз­ной, неприятной, что предпринимать попытки к её очищению за всю её историю мало кто дейст­вительно пытался, особенно в России. В мире нет ещё таких прецедентов развития системы испол­нения наказаний, которые могли бы быть при­няты за идеал. В основном, как это мы видим на примере Норвегии, всё сводится к гуманизации этой сферы, когда убийцы не содержатся в тюрь­мах, но живут в домиках по двое на специально отведённых островах недалеко от города, ведут хозяйство и даже имеют возможность за хорошее поведение ездить на выходные домой. Но, как мы видели на примере Брейвика и его семи десятков жертв, теперь Норвегия сталкивается с теневой стороной своего метода перевоспитания преступ­ников – с невозможностью применить даже по­жизненное заключение для маньяка, так как са­мое тяжкое наказание в этой стране – всего лишь двадцать два года. И ясно, что такой преступник, который не сожалеет ни о чём, за эти двадцать лет не исправится, и его придётся выпустить на сво­боду, создав этим ещё больше проблем. Но вот если бы система «исправления грешников» бы­ла бы избирательной, если бы судьба каждого че­ловека могла рассматриваться абсолютно инди­видуально, если бы была внедрена такая систе­ма общественного контроля и решения подобных вопросов, не возникало бы перекосов. Но, види­мо, общество само понимает, что ещё не готово в силу своего нравственного развития и тотальной продажности внедрить такую систему.

Но самое главное – даже самая лучшая систе­ма реабилитации преступников не может решить ключевую проблему – как не допустить само совершение преступлений, как уберечь людей от поступков, которые сломают им жизнь. И здесь мы понимаем, что сталкиваемся с невозможно­стью решить эту проблему в рамках существу­ющей системы ценностей и уровня развития са­мого общества. И понятно, что основной причи­ной возникновения преступности является имен­но низкий уровень духовности общества, причём под духовностью подразумевается не причаст­ность к каким-то религиозным знаниям, а имен­но нравственный уровень человека, широта его мировоззрения, его моральная высота, то есть глубина, степень понимания им смысла и истин­ных законов Жизни, степень осознанности себя, того внутреннего центра, откуда исходят все его побуждения, мечты, мысли, поступки. И без об­ретения всем обществом истинной духовности и осознанности бытия мечтать о естественном из­бавлении от такого явления как преступность не приходится. Но это не значит, что проблема не решаема на данном этапе развития человечества. Если речь идёт о преступлениях, то они являются в большинстве случаев только крайностью прояв­ления низкого уровня сознания общества. И как с любой крайностью, с ней можно бороться даже при имеющемся раскладе вещей. Было бы жела­ние. Ведь можно создать систему, в которой край­ности и люди, способные в них впасть, держатся обществом под постоянным контролем. Приме­ры таких систем есть и с современной России, на­пример в Тюмени, где все неблагополучные семьи держатся всеми структурами власти на постоян­но контроле и где власти предпринимают опере­жающие шаги и оказывают помощь людям, веду­щим асоциальный образ жизни, социализируя их с помощью предложений, от которых они не мо­гут отказаться, возвращая их к нормальной и да­же успешной жизни. Такие системы успешно по­могают бороться с причинами, толкающими лю­дей на нарушение закона. Конечно, они не па­нацея и не могут устранить зло, сидящее в чело­веке, но они могут помочь тем, кто в состоянии исправиться, и этого уже очень много. Ведь на­ша задача – сделать максимум возможного, пред­ложить такие решения, которые смогут работать сейчас, а не только в далёком будущем.

Наша цель – показать, что даже сейчас, ког­да большинство людей не в состоянии самостоя­тельно дойти до источника своей внутренней до­броты, возможно многое, что необходимо толь­ко желание людей, имеющих авторитет в обществе, на­чать это движение. Необходим только прецедент, присутствие совершенно иных людей на ключе­вых позициях общества, которые могут иниции­ровать качественные изменения, которые могут, как яркие лидеры, повернуть сознание людей в нужную сторону, переориентировать мышление человека на другие, более духовные рельсы. Нуж­ны лидеры, способные так соединить духовные и материальные ценности, что людям будет оче­видно то, что без приоритета уважения и любви к каждому человеку невозможно будет успешное развитие всего общества и что материальное бла­госостояние никогда не будет таким, о котором мечтают люди, пока в обществе не будет царить любовь людей друг к другу.

Людям как всегда для переориентации необ­ходим только толчок, необходимо создание трен­да, импульса, который со временем станет модой, движением и будет охватывать всё больше людей. Но, к сожалению, пока нет таких людей, облечён­ных властью, готовых пойти на коренное измене­ние устоявшейся системы, которые могли бы смо­треть не на годы, а на десятилетия вперёд и ме­нять ядро, стержень общества, а не его отмира­ющие ветви, которые и так отомрут сами собой. Поэтому единственное, что нам остаётся – не об­ращаться внимание на внешнее, на состояние об­щества и среднестатистического человека, а пла­номерно и независимо ни от чего следовать сво­им идеалам и строить сначала внутри себя, а по­том и в своём окружении тот мир, о котором мы внутри мечтаем.

Преступность – внутри нас

Что такое преступность в глобальном смысле этого понятия без привязки к за­конам? Грубое нарушение свободы чело­века, лишение его чего-то материального или не­материального и насилие. И если быть честным с собой, становится очевидным, что в той или иной мере мы подходим под это определение в наших взаимоотношениях с людьми и всегда – с собой.

Обязательно есть в нашей жизни человек, свободу которого мы ограничиваем, пусть даже оправдывая это благими намерениями и вовсе даже не подозревая об этом. Часто ограничивать свободу другого нас напрямую обязывают наши убеждения, воспитание, религия, обычаи, страхи... Существует море всего того, что заставля­ет нас быть палачами для других, хоть это и не кажется нам таким уж важным. Однако мы даже не представляем, что на самом деле именно это являет­ся главным преступлением против человечности, а не обычные убийства, изнасилования и кражи, как нам кажется. Всё дело не в степени нашего заблу­ждения и ограничивающего воздействия на других людей, а в самом наличии в нас в каждом этого гу­бительного свойства – распространять своё понима­ние жизни на других людей: больше всего на детей, потом на жён и мужей, потом уже на друзей и близ­ких людей, особенно младшего возраста. Мы счи­таем за благо привить им своё видение мира, тем самым сажая их в клетку своего разума, делая из них пожизненных заключённых, как это делают по­следователи религий, которые, не спрашивая ребён­ка, крестят его в свою веру, формируют у него со­ответствующий взгляд на ценности, перекрывая тем самым его собственный духовный исток, заключая его в строгие рамки своего культа. Конечно, для ве­рующих эти слова будут кощунственны, потому что они свято верят в то, что даваемые ими рамки лишь спасают ребёнка от зла этого мира, ограждают его от безнравственных поступков, от следования лож­ным богам и от поклонения идолам. Это верно и, может быть, даже хорошо, но при этом соверша­ется преступление – внутренняя духовная свобода человека ограничивается пожизненно набором мы­сленных стереотипов, которые кладутся в основу человеческого мировоззрения, в результате чего че­ловек навсегда оказывается в виртуальной клетке, выход их которой, как он считает, жестоко карает­ся если не Богом, то уж точно дьяволом или подоб­ными страшилками.

По сути, религиозный человек даже не понимает, что он ограничен. Он просто не знает другого мира, поэтому считает свой мир идеальным, миром Бога, миром Абсолюта. В этом и заключается проблема этого преступления. Законы Бога абсолютны, и Бог дал каждому свободу, создав человека по Своему образу и подобию, наделив частицей Своего Духа.

По сути, религиозное воспитание детей, то есть воспитание их в канонах какой-то религии – это оли­цетворение страха, неверия в первозданную боже­ственную природу человека, в присутствие Божьего Духа в каждом, так как родители стремятся привить детям основы религиозного поведения и воспитать их в строгих рамках своей веры, тем самым опаса­ясь, что дети, не обученные этому и не воспитанные в этом, не смогут сами сделать правильный выбор и не изберут праведный путь своих родителей, ког­да подрастут. Таким образом религиозные родители заранее оберегают себя от возможного конфликта со своими детьми, когда те вырастут, стремясь все­ми силами так утвердить каноны своей религии в их сознании, чтобы у детей даже не возникло желания посмотреть за чётко очерченные границы, чтобы да­же мысли у них не возникло о том, что существует что-то за этими границами. Такие родители подсоз­нательно или даже сознательно стремятся удержать детей, заблокировать их свободу сказками про чер­тей, ад, про духовное падение, про наказание от Бо­га и прочими выдумками, чтобы запустить в их со­знании устойчивую программу самоконтроля за со­блюдением этих догм, за неотступным следованием вложенной в них воспитанием программой. И ещё раз необходимо повторить, что какими бы благими намерениями спасти и оградить от зла это ни оправ­дывалось и ни вдохновлялось, с точки зрения веры в Бога это абсолютное преступление, уродующий акт духовного обрезания, который вырезает огром­ный пласт чувственного, живого восприятия мира, не давая или сильно мешая ребёнку самостоятельно почувствовать жизнь такой, какая она есть от Бога. Таким образом дети направляются по кем-то ког­да-то в древности проторенным рельсам религиоз­ного поведения, неправильно называемого духов­ным. Потому что духовное – это живое, ничем не ограниченное восприятие реального мира, создан­ного Богом, познание его истинной глубины. По­знание девственное, непорочное, чистое. Но рели­гиозное познание – это просто рельсы для созна­ния, искусственное виртуальное пространство в из­мерении духовности, отражающее только его часть, частный случай, частное проявление, отличающе­еся от реального духовного познания, как отлича­ется зоопарк от заповедника, как клетка для пти­цы от бескрайнего голубого неба. Ведь лю­бая фрагментация мира, любое ограничение духов­ности, воспитываемое в человеке до того момента, как он начинает своими собственными глазами смо­треть на мир, и до того, как самостоятельно встаёт на духовный путь, это акт проявления абсолютно­го неверия в то, что ребёнок сам сможет от своей божественной природы встать на правильный путь. Ведь если мы верим в Бога, мы верим в то, что наши дети, которым мы смогли передать истинную боже­ственную любовь (раз мы действительно любим Бо­га), чистоту которых и непорочность мы смогли со­хранить до их взросления, придут к Богу. А разве могут сделать неправильный выбор дети, родители которых своим примером (но не воспитанием и на­зиданием) показали им святость своих отношений, праведность своей жизни, свою истинную любовь к Богу? Разве смогут ошибиться в своём выборе де­ти, воспитанные в духе духовной свободы, в духе самостоятельности в выборе своего пути, в окруже­нии неподдельных, живых, высочайших моральных человеческих, божественных ценностей? Если дети видели высокий пример высокой жизни своих ро­дителей, если питались этими чистейшими энергия­ми всю свою жизнь, если увидели честность и чисто­ту своих родителей и увидели силу праведной жиз­ни, абсолютное превосходство её над жизнь непра­ведной, как они смогут уйти от Бога, как они смо­гут предать Бога или отвернуться от Него? Это будет возможно, только если родители постулировали, назидали, учили, но не ис­полняли, не верили истинно в то, что говорили, если дети видели фальшивость их веры, их жизни. Тог­да действительно дети будут стремиться вырваться из двуличия, лицемерия и лжи, или будут под давле­нием страха и убеждения своих родителей, сломав­ших в них их подлинных духовной стержень этим давлением, как и их родители, идти по жизни, по­давляя в себе разрыв между декларацией, намерени­ем, стремлением и реальностью своего внутреннего мира. И такими являются, к сожалению, почти все религиозные люди. Это самые страдающие люди, люди со сломанным стержнем, с раздавленной пси­хикой, с искусственным интеллектом, шаблонными чувствами и двойным дном в душе. И разве всё это не является преступлением?

Почему кратковременное изнасилование челове­ка на улице или в тёмном лесу является преступлени­ем, а ежедневное калеченье человека дома изо дня в день, планомерное подавление в нём его живой бо­жественной природы и замещение её выхолощенны­ми правилами и заповедями, сужение до рамок ми­ровоззрения родителей его искромётного сознания не считается преступным? Ведь смысл существова­ния человека не в том, чтобы пройти по жизни, ни разу ни кого ни убив, не ограбив и не избив, хотя и это тоже очень важно для его судьбы, но в том, что­бы познать себя, познать мир, раскрыть свой потен­циал, реализовать всё, что вложено в его душу Са­мим Богом. Но такое впечатление, что для большо­го числа людей, населяющих Землю, весь смысл сво­дится только к тому, чтобы, тихо и не высовываясь, прожить свою жизнь, чётко выполняя набор пред­писанных правил. И большинство считает это нор­мой именно потому, что их стержень был изначаль­но сломан их средой, их родителями, их школой, их окружением, самой атмосферой, в которой они родились. Окружающее их духовное пространство заставило их быть такими, каким оно хотело, что­бы они были. У них не было выбора, ибо никто не может противостоять такому колоссальному давле­нию, когда нет постоянного соприкосновения с ка­кой-нибудь альтернативой, когда у ребёнка даже не возникает мысли о том, что вообще возможна ка­кая-нибудь другая жизнь. Окружающим его мир, в котором он родился, кажется ему абсолютным, он абсолютно уверен, что Бог создал этот мир именно таким, каким он его видит, каким ему его навязы­вает общество. Ребёнок сам с рождения абсолютно становится уверен, что иного существования быть не может. И, родившись в мире абсолютного без­закония, он абсолютно верит в то, что беззаконие – это и есть Бог. Любой другой мир ребёнок будет воспринимать через призму такого мировоззрения. Именно поэтому в семьях преступников рождают­ся преступники. Не потому что они такими пришли в этот мир, а потому что другого мира они просто не знали. Этот мир они видели с первого вздоха и в нём проживут остаток своих дней, так как он ока­зался заложенным в их суть, он с рождения заме­нил их божественный стержень, который они при­нести с Небес в своё воплощение. И это не считает­ся в нашем обществе преступлением! Никто не про­веряет, в какой нравственной (или безнравственной) обстановке живёт ребёнок, в какой обстановке су­ществует семья. Никто не смотрит на то, что куре­ние родителей, их дурные привычки также являются абсолютным преступлением перед детьми, так как не оставляют им шанса на альтернативу здорового образа жизни.

И так во всём. Преступление вечно передаёт­ся из поколения в поколение, не осознаваемое че­ловечеством, которое ищет причины своих бед всю­ду, только не внутри самого человека. Но где ещё можно искать причину беды, если само общество – это и есть все люди! Как можно искать причину в какой-то там гипотетической системе, в законах, когда жизнь всех людей с рождения искажена ми­ровоззрением и поступками их родителей и воспи­тателей, их окружением? Поэтому никто не спосо­бен увидеть, познать свой внутренний мир, увидеть глубинные причины своих поступков, устремлений, неудач.

Невозможно познать то, что изначально бы­ло сломано, выброшено и заменено на фетиш. Не­возможно вернуться к Богу, жившему внутри, если его распяли, умертвили и заменили на идол, кото­рый никогда не сможет сравниться с ним. И так лю­бая религия отличается от истинного Бога, как ми­ровоззрение человека отличается от того, каким бы оно было, если бы все, кто причастен к ребёнку, бы­ли бы примером истины и праведности и только бы по­могали ему развивать себя самому, следовали бы за его внутренним движением и только помогали бы ему, когда он этого хотел бы. И НЕ БОЯЛИСЬ бы того, что ребёнок уйдёт куда-то не туда, что выбе­рет разрушение вместо созидания. Этого никогда не произойдёт, если ему будет дарована истинная ду­ховная свобода в выборе своего пути.

Все проблемы преступности, раздвоения лич­ности, неполноценности и ущербности человека и просто его нижайшего уровня сознания и безнрав­ственности, которая кажется даже естественной и природной от её масштаба, имеют причину именно в насилии над душой маленького человека, в стра­хе, который родители или общество испытывают за его судьбу, который побуждает их убивать душу, то есть внутренний божественный двигатель ребёнка. А без двигателя нет возможности самостоятельно двигаться вперёд.

И получается, что все люди – пустые марионет­ки в чужих руках, в руках бессознательного обще­ственного безумия, в руках страха, который управ­ляет всеми. И люди движимы страхом, бегут, за­крыв глаза, сломя голову, сами не зная куда, мучи­мые своею растерзанной душой, своим безумным размноженным сознанием. Пока мы не увидим это­го в себе, нам будет сложно понять происходящее в нас и с нами, будет невозможно даже подступиться к осознанию темы преступности.

Преступность – это не беда, не зло, не проблема, а обыденность и неотвратимость для внутреннего мира современного человека. Все мы выросли не в лесу и не в раю среди святых и поэтому не можем не быть невольными преступниками в этом мире. Поэ­тому вопрос преступности касается каждого их нас.

В каждом из нас в течение жизни присутствуют побудительные позывы к совершению преступле­ний, даже самых тяжких, и иногда только случай­ность (как нам кажется, случайность) оберегает нас от окончательного скатывания в пропасть безумия. Иногда мы так беспомощны перед силой захваты­вающих нас негативных стихий, что похожи на пас­сажиров летящей со склона горы машины, способ­ных только наблюдать за собственным падением и молиться внутри себя о чудесном спасении в совер­шенно безвыходной ситуации. И только чудо спаса­ет нас, если спасает, от неуправляемого падения и помогает нам нащупать нить спасения, протягивае­мую нам Небесами.

Как мы можем помочь оступившимся?

Преступность – это жизнь, это обыден­ность. Вокруг нас находится много лю­дей, совершивших тяжкие преступления и даже не понесшие за это наказания, так как раскрывается меньше половины всех преступле­ний. Можем ли мы отличить их от всех осталь­ных так называемых праведных людей? Навряд ли. Иногда мы можем даже жить с такими людь­ми бок о бок, здороваться каждый день и даже не подозревать в том, что человек – убийца или грабитель со стажем. Всё это потому, что мы не способны увидеть истину и не можем в реальной жизни увидеть, кто есть кто. Для нас реально нет различия между грешником и праведником, если мы не узнаём о человеке из каких-то внешних источников. У нас нет органа различения хоро­шего человека от плохого. Он может пробудить­ся в нас, только когда мы сами станем истиной и эталоном или хотя бы прикоснёмся в своём само­совершенствовании к нему. Тогда у нас появится тот внутренний свет, с которым мы сможем срав­нить вибрации, исходящие от другого человека. Но если мы живём обычной жизнью, в которой не принято заглядывать внутрь себя и постоянно искать смысл жизни, мы будем слепыми, и для нас не будет различия между праведностью и не­праведностью, между грехом и добродетелью. И как мы сможем почувствовать свою сопричаст­ность и сочувствие к людям, совершившим тяж­кие преступления, как мы сможем оказать им ре­альную помощь, как сможем помочь им выбрать­ся из их вязкого болота, если не будем видеть да­же, чем реально, так сказать, по внешним при­знакам преступник отличается от обычного бо­лее-менее порядочного человека? В этом вся суть того, что никто не может решить проблему реа­билитации осуждённых. Никто просто её не чув­ствует. А раз человек не способен отличить свои­ми глазами добро от зла, как он сможет помочь человеку, что предложит ему, как подступится к этой проблеме?

Невозможно действительно внести свой свет, предложить действительно значимое и действен­ное решение проблемы, если человек не горит этим душой, если он не прочувствовал эту про­блему до самой глубины своей души, если у не­го нет любви, сострадания и участия к тем лю­дям, проблемы которых он собрался решать. Механические решения, перенимание зарубеж­ного опыта и прочая ерунда типа совещаний, об­суждений, комиссий – всё это толь­ко видимость решения проблем, только ширма, за которой не будет создано ничего настоящего и хорошего.

Невозможно любить формально, невозмож­но помогать формально, чтобы человеку это дей­ствительно помогло. Потому что когда любящий человек действительно проникает в проблему, он может увидеть такое решение и столько подхо­дов, сколько не могли найти люди на всей плане­те в общей своей сумме за всё время своего суще­ствования. Его решение никак не будет основано на чьём-то опыте, не будет копировать что-то, но будет просто срезом истины, будет самым луч­шим решением, которое только возможно, пусть даже оно и не вписывается в современные зако­ны, представления, нормы и систему права.

В этом кроется суть всех неудач предпринима­емых государством и обществом решений про­блем, подобных преступности. Все существую­щие решения принимаются в рамках имеющей­ся ужасающей по своей бездушности и механи­стичности системе. Но истинные спасительные решения лежат совершенно в другой плоскости, в другой системе ценностей. И истинное спасе­ние человечества будет возможно, только когда сложившаяся система права, бездушная система зарегулированности и сложившийся веками ми­ропорядок, построенный на вытекании одного из другого, ограничивающий приход в наш мир всего высокого и спасительного, перестанет быть догмой, перестанет быть высшей ценностью. Спасение придёт, когда любовь к человеку будет выше закона и права, когда во благо спасения че­ловека будут приниматься решения, не уклады­вающиеся в рамки имеющихся законов, когда первостепенными станут другие, живые законы, по которым живёт душа человека, а не бессмы­сленно болтающееся под ногами души её бестол­ковое и ненасытное физическое тело.

Систему изменить невозможно и бесполез­но, пока не изменится суть большинства людей. Но когда большинство людей обретут понима­ние себя и, можно сказать, придут в себя, вста­нут с головы на ноги, система будет уже не нуж­на. Система нужна, как нужен загон для живот­ных, чтобы они не разбрелись и не попали в ког­ти хищников. Но когда речь идёт о людях, о вы­сокоразвитых существах, соединить их может только их внутренне устремление. И это соедине­ние произойдёт даже без внешнего формально­го объединения, без съездов, митингов, социаль­ных сетей. Просто люди придут к одной истине и будут чувствовать и понимать, видеть в принци­пе одно и то же.

Истина одна. Это лжи бывает много и разной. А честного человека, хоть пьяного спроси, хоть ночью разбуди, он скажет ту истину, которой он живёт. Жизнь честного человека проста и немно­госложна. Его путь прям и одноколеен, и у него есть только одно направление движения – вперёд. Ему не нужно искать обходные тропинки, придумывать пути отхода или бегства. Он свободен внутри, по­тому что не думает, не просчитывает варианты, как бы где урвать, как бы кого обмануть, что бы скрыть, как бы представить дело с лучшей сто­роны или с худшей, чем оно на самом деле есть, и так далее, и тому подобное. У него есть время на созерцание мира, чистого и прекрасного, у не­го много свободного времени внутри себя, да­же если он постоянно занят каким-то делом. Его внутренний мир свободен для прихода в него но­вого и свежего, неординарного, что невозможно для среднестатистического человека. Этим гении отличаются от простых людей. Их мир достаточ­но чист и свободен, чтобы в него хотя бы Своей частичкой мог войти Бог. А ведь всё святое исхо­дит от Бога. Невозможно спасти душу человека, помочь его судьбе, если к ней не прикоснётся ру­ка Бога. Само возвращение человека на путь пра­ведности – это путь к Богу, возвращение к своему истоку, из которого человек пришёл в эту жизнь. Поэтому решение любой проблемы в реальном измерении невозможно людьми, которые никог­да не ощущали внутри себя прикосновение и ре­альность Бога, которые мыслят формально или считают своё участие в решении проблем рабо­той, или работают над этими проблемами толь­ко за деньги и не способны с полной отдачей тру­диться без них.

Милосердие не терпит ограничений. Если ему противоречат законы, что важнее для души че­ловека: проявление любви или бездушные зако­ны, одинаковые для всех? Да и как можно судить разных людей по одним и тем же законам? Вот и получается, что система подавляет, уничтожа­ет людей, сминает их, как бульдозер, под своими не разбирающими ничего бесчувственными гусе­ницами. Но человек жив, он настолько многопла­нов, многомерен, столько в нём, даже в убийце, есть скрытых резервов, талантов, возможностей. Но система наказания уравнивает всех, заставля­ет забыть о всём прекрасном, что было в душе, и затаптывает всё это в землю. Наши тюрьмы, колонии построены так, что в них развиваются только негативные качества осуждённых. В них нет никакой потребности изменять свою жизнь к лучшему, потому что само стремление жить луч­ше подразумевает надежду на будущее, цель, ра­ди которой стоило бы жить. Но люди, попадаю­щие за решётку, окончательно теряют смысл жиз­ни, понимая, что ничего хорошего их не ждёт по­сле освобождения. Поэтому так много рецидивов – люди не находят себе места в «праведном» об­ществе. Но что мешает нам относиться к этим лю­дям иначе? Наши законы, наш менталитет, наша брезгливость, страх и полное отсутствие любви.

Мы думаем, что преступник – это прокажён­ный какой-то, оступившийся и скатившийся в пропасть человек. Но разве он просто так шёл и случайно скатился? Или всё же вся его жизнь была причиной тому поступку, который он одна­жды якобы нечаянно-негаданно совершил?

Причиной совершения преступлений являет­ся вся жизнь человека, смесь непреодолимых для его сознания факторов, которые складываются в цепочку определённых событий. И эти факто­ры находятся в нашем обществе, наше общест­во формирует их, общество таких добрый и пу­шистых законопослушных граждан, вроде бы ни в чём не повинных. Эти побуждающие к престу­плениям факторы возникают среди нас, в нашей среде, которую создаём мы сами. И если бы у нас был другой взгляд на мир, мы не создавали бы во­круг себя атмосферу, приводящую слабых и не­устойчивых людей в тупиковые жизненные си­туации, которые подталкивают их на преступ­ления. Атмосфера нашего общества не была бы столь невыносимой даже для психически полно­ценных и морально устойчивых людей, как, например, в на­ших крупных городах. В давке в тран­спорте, в бесконечном потоке машин, в бездушии соплеменников на работе, в очередях в крупных магазинах человек в большом городе прессуется так, что почти полностью теряет своё моральное здоровье, становится шершавым и колючим, бо­рющимся за выживание, а не живущим как по­ложено и достойно жить человеку. Что же гово­рить о людях, особенно приезжих, которые при неудаче в устройстве на работу, ощущая дичай­ший хаос нашего общества, чаще других сдаются на преступления, заполняя ровно половину всех преступных вакансий России...

Преступность – это наша проблема, это брешь в нашей общей ауре, ауре каждого человека. Ведь заметьте, разве может совершаться преступление там, где находится святой человек? Он своей ау­рой будет внушать каждому благоговение, при­сутствие Бога, чистоту. В его ауре каждый начнёт в душе молиться, станет тихим и кротким, как овечка. И представьте, какие преступления воз­можны в ауре разгневанных, полных ненависти людей. Даже самый прилежный школьник возь­мёт в руки дубину и будет громить витрины ма­газинов, как это происходило в Лондо­не или постоянно происходит в Афинах, Каире. Никто не становится преступником по своим собствен­ным убеждениям. Ни для кого преступление не является смыслом жизни или мечтой. Преступле­ние всегда – результат сложного стечения обсто­ятельств, где каждая составляющая оказывает на психику человека своё давление. И кто виноват во всём этом? Только человек? Конечно нет. Ви­новаты и те, кто ведёт бездушный образ жизни, кто живёт только ради собственного удовольст­вия, кто только зарабатывает деньги, живёт ра­стительной жизнью, паразитируя на обществе и не обогащая его своими духовными достижени­ями, не привнося в него возвышенное и прекра­сное, которое может склонить чашу весов в сто­рону спасения неуверенного человека. Ведь каж­дый наш поступок, каждая наша мысль не оста­ются безответными. От каждой нашей мысли, от каждого побуждения зависит положение чаш ве­сов судеб людей. И самые неустойчивые, задав­ленные люди, которым меньше всего повезло в жизни, очень чутко откликаются на положение чаш этих весов. Когда в обществе царит благо­денствие, процветает творчество и царит любовь, эти люди также ведут праведный образ жизни, подчиняясь общему настроению. Эти люди не хуже, просто их божественный стержень был когда-то раздавлен и выброшен той средой, в ко­торой они родились. И их человеческий, воспи­тываемый обществом искусственный стержень тоже не был сформирован. Они, можно ска­зать, не получили должного духовного питания, без которого их стержень просто не мог выра­сти и окрепнуть. И когда общество деградиру­ет, когда происходят революции, смуты, просто падение нравов, именно эти неустойчивые люди, как перекати-поле, первыми следуют за ветром перемен, первыми попадаются в ямы, выкопан­ные хаосом. Но они не хуже и не лучше. Напро­тив, такие люди должны получать гораздо боль­ше любви и заботы, чем все остальные. А мы не умеем любить. Мы считаем, что эти люди изгои, что мы не ответственны за их жизнь, что мы не виноваты в том, что они встали на зыбкий и не­праведный путь. Но мы виноваты. Виноваты хо­тя бы в том, что таким своими равнодушными мыслями, свои неистовым желанием достиже­ния комфорта и удовольствия ради самих себя без учёта интересов других людей мы разрыва­ем единую энергетическую ткань общества, от­деляем себя от других, тем самым окончательно уничтожаем возможность прихода в нашу жизнь истинного счастья. Ведь счастье – это атмосфера, которая для всех одна. И невозможно постро­ить счастье в отдельной квартире или в отдель­ном городе. Атмосфера – это воздух, а он, заста­иваясь в квартире, протухает и начинает дурно пахнуть. Он становится свежим, только когда мы открываем окно и впускаем в него дуновение из внешнего мира. Но как мы можем быть счастли­вы, если внешний мир, мир общества, также от­равлен? Люди задыхаются от смрада своего вну­треннего мира, но когда открывают окно, чтобы найти спасение и надышаться свежим воздухом, снаружи они также находят смрад и мерзость, равнодушие и безвыходность, свою полную не­нужность. И что остаётся им делать, как не схо­дить с ума и не убивать или насиловать? Им боль­ше нечего терять. Они потерпели крах внутри се­бя, и внешний мир также проявил к ним свою жестокость, не оправдав их надежд. Внешний мир должен был стать для них спасением, отду­шиной, надеждой. Доброта внешнего мира, если бы она была, могла бы вдохнуть внутрь них све­жую струю, хотя бы немного осветлив их мысли, упорядочив чувства, приведя их хотя бы в отно­сительную гармонию, от которой уже можно бы­ло бы получить возможность подступиться к сво­им нерешённым духовным проблемам.

Это единственный шанс, как мы можем по­мочь таким людям. Другого пути нет. Мы не мо­жем насильно заставить их стать добрее и свет­лее, не можем решить их проблем, их внутрен­них противоречий. Единственное, что мы мо­жем, – самим быть добрее, быть искренними в своей доброте, создавая тем самым среду, в ко­торой тепло и радостно находиться, в которой хочется быть, а не из которой хочется бежать. Поэтому вся работа по спасению неблагополуч­ных, неустойчивых людей от совершения престу­плений состоит именно в том, чтобы хотя бы во внешнем мире они не чувствовали враждебности. Этим людям и так плохо, но мы можем облег­чить их судьбу своим участием, своим неравно­душием к ним. Ведь если мы читаем эту статью, значит, в нашем духовном мире не всё так пло­хо, значит, мы в силах создать в обществе опре­делённый положительный настрой, излучать лю­бовь и добро, ведя при этом активную и полно­ценную жизнь. И это будет самой значимой по­мощью таким людям.

Как оказать человеку реальную помощь?

Как не хочется жить, когда замерзаешь, все­ми брошенный на морозе, и как приятно жить, когда тепло и светло, когда приро­да раскрывает свою красоту. Даже самый тёмный человек просветлеет от нежной заботы. А самое главное преображение произойдёт, когда человек почувствует себя нужным, когда поймёт, что его жизнь не безразлична всем. Ведь корень пробле­мы лежит в ненависти к себе, в полном отсутствии любви к самому себе. Всё начинается с этого. Нена­висть к миру рождается от нелюбви к себе. И чело­век не вернёт эту любовь к себе, если сначала не бу­дет согрет любовью другого человека, пока не от­тает его широкая стена, которую он создавал всю жизнь своими негативными мыслями вокруг себя. А это планомерный и долгий труд. И каждый спро­сит – а ради чего весь этот труд, ради чего нужно прилагать столько усилий, ради чего пытаться ото­греть безнадёжного человека, потерявшего всё, пре­ступника, когда у нас так много более достойных людей, не менее остро нуждающихся в помощи?

Для Жизни нет людей более важных или ме­нее важных. Какая разница, в каком месте пор­вётся ткань, которая должна быть прочной, что­бы сохранять саму жизнь? Для Жизни каждая ду­ша одинаково ценна. И подумаем, ведь подобные вопросы возникают только от одного – от отсутст­вия у нас любви к каждому человеку, от попытки сделать добро меньшими силами, от желания сэко­номить своё время и даже спасти больше душ. Но разве важным является количество тех людей, ко­торым ты поможешь? Часто мы за всю жизнь не можем помочь даже одному, самому близкому нам человеку, не умеем подняться даже над собой, что­бы изменить себя к лучшему, чтобы иметь возмож­ность открыть другому человеку путь к реальному познанию себя, к обретению смысла своей жизни. А если мы не можем помочь близкому человеку, кото­рый прожил с нами целую жизнь, а иногда даже и себе, если не можем пожертвовать собою ради это­го любимого человека, то как мы поможем кому-то более далёкому от нас?

И есть ещё один секрет, пожалуй, самый глав­ный в нашей жизни – самым близким к нам челове­ком, с которым мы не можем справиться, но, одна­ко, который больше всех нуждается в любви, про­щении и тепле, являемся мы сами. И самый боль­шой секрет заключается именно в том, что самым злостным преступником в этом мире, самым крово­жадным и беспощадным также являемся мы. Пони­мание и принятие этого – самый первый шаг, самая первая ступень в реальном обретении себя. Имен­но поэтому тема нашего отношения к преступности так важна. Без этого очень сложно понять и при­нять, что наше счастье, наше видение мира, наше внутреннее пребывание и гармония НИКАК не за­висят от мира внешнего, и что невозможно прико­снуться к миру другого человека, чтобы помочь ему, пока свой собственный духовный мир не станет ра­ем внутри собственной души, не станет источником неподдельной доброты.

Мы ответственны в этой жизни только за себя. Нам кажется иногда, что мы ответственны за сво­их детей, свою семью, чуть ли не за весь мир. Ре­ально же мы можем сделать добро только тем, что изменим себя, так как только себя мы и можем из­менить к лучшему. Остальных мы можем от собст­венного непонимания и неготовности чаще только испортить своими попытками помочь им. Беря за­боту о детях, напрягая себя мыслями об ответст­венности за них, мы только нагружаем их своими искажёнными стереотипами. Мы вкладываем в них ложные предохранительные поведенческие шабло­ны, которые не столько спасают их, сколько кале­чат им жизнь. И всё, от чего мы их так страстно опе­кали, всё равно в своё время проявит себя в полной мере. Мы только искалечим запретами их психику, которая в лучшем случае взорвётся рано или позд­но, выплеснув наружу в извращённой форме всё, что мы пытались ограничить. А в худшем случае эти установки «хорошо/плохо» заблокируют их созна­ние на всю жизнь, сделав их неполноценными, а по правде сказать, ограниченными уродами, наполнен­ными страхом, боязнью жизни. Конечно, мы долж­ны оберегать их, подставлять им свою руку, пока они не начнут опираться на свою, но делать это не­заметно, не настойчиво и уж точно не программи­ровать их на страх перед чем-то, на закрытость че­му-то. Это самое страшное.

На этом примере видно, что что бы мы ни дела­ли, не постигнув своей внутренней сути, не решив прежде всего своих внутренних противоречий и не постигнув смысла своего существования, мы не смо­жем сделать людям добро. И даже когда мы этого достигнем, это добро будет находиться только вну­три нас. Мы сможем передать другому человеку свой свет, своё излучение, но пока сам человек не разожжёт в себе свой собственный источник света, он не сможет по-настоящему согреться. Невозмож­но сделать реальное добро и отдать его кому-то в руки так, чтобы оно работало само по себе, незави­симо от нас. Добро – оно как свет, который не суще­ствует сам по себе, но исчезает сразу, как перестаёт излучать его источник.

Максимально, что может сделать Солнце – это светить, не задумываясь ни о чём. Ведь Солнце, мо­жет, даже не знает, что благодаря ему на далёкой малюсенькой планете под названием Земля сущест­вует жизнь, могут рождаться и жить, любить и ра­доваться люди, животные, природа. Светить – это просто суть Солнца, его внутренняя природа, и не зависимо ни от чего, ни от каких проблем на Земле, оно будет светить. Наша суть и предназначение вы­глядит так же. Наша цель – научиться светить, прео­бразить свой внутренний мир так, чтобы стать про­водником божественного света. А источник истин­ного света не зависит от того, кому он светит. Это от его света зависят другие люди, которым он даёт жизнь и тепло. Так и наша задача – просто стать источником доброты, тогда для нас абсолютно ис­чезнут все проблемы внешнего мира, все проблемы общества. Они не будут трогать нас, но при этом автоматически исходящая от нас аура доброты бу­дет способствовать самому эффективному их реше­нию. И если нам трудно поверить в это, трудно по­нять, как такое может быть, нужно просто поверить в то (и на своём опыте проверить), что жизнь – не страдание и не наказание за грехи, но бесконечное счастье, но только если мы находим ключ к себе, к источнику этого счастья, который внутри нас и яв­ляется нашей сутью.

Бог создал жизнь на Земле для блаженства, так как для того, чтобы слиться с Ним, раствориться в этом блаженстве, достаточно только одного – рас­крыть себя. Не нужно делать сверхусилий, не нуж­но решать математических задач, защищать до­кторских диссертаций, всю жизнь вкалывать или убирать за другими мусор. Достаточно только нау­читься светить не ради кого-то, а потому что это яв­ляется твоей сутью, что это просто принцип самой жизни. И ничего делать больше не будет нужно. Всё остальное будет делать сам свет, исходящий от нас, а мы будем только наслаждаться и купаться в боже­ственном свете бесконечного блаженства. В этом и есть главный секрет человеческого счастья.

От счастья, царящего в сердце другого человека, нам не будет так же хорошо, как хорошо ему. Нам будет лучше рядом с этим человеком, чем в его от­сутствии, но внутри мы будем так же несчастны, как и рядом с ним, потому что пока в нашей собствен­ной душе не воцарится счастье, мы не будем счаст­ливы, мы не увидим мир полным счастья, ведь прав­да жизни как раз в том, что мы видим мир ровно та­ким, какими являемся сами. Поэтому нет другого пути изменить мир, как измениться самим. И это са­мое благое дело, которое может в принципе совер­шить человек.

В этом и есть корень решения проблем преступ­ности. Это путь от признания себя преступником до осознания себя источником добра и любви для дру­гих людей. Эта трансформация достигается толь­ко изменением своего сознания, и только от нас са­мих зависит, произойдёт ли она мгновенно или бу­дет длиться вечно. Всё в наших руках. •