Миссия выполнима

Первый раз приехав в Прагу в прошлом году, я на следующий же день слёг с температурой. И только после полного очищения внутри и снаружи я только смог как-то существовать. Меня трясло, как осиновый лист, все те шесть суток, и уже по возвращении, спустя время, я осознал, что это была моя нелюбовь к этой стране, к её людям, предвзятое отношение к ним. За те дни пребывания в Чехии я так и не смог перестроить своё сознание на позитив и не смог найти контакт с душою этой страны. За что сама природа «наградила» меня в середине сентября холодом и даже снегом, хотя до и после моего присутствия день в день там было около восемнадцати градусов и можно было ходить по улице в одной майке.

В этот раз я решил изменить себя полностью, чтобы не повторить уже совершённую раз ошибку. Я ещё задолго до своего второго приезда полюбил эту страну, я захотел прочувствовать людей, эту землю, её судьбу, чтобы хотя бы исцелить свою душу, которая так яростно была в первый раз не готова отказаться от своего «устава» в чужом монастыре.

За неделю до поездки меня дома ещё начало трясти, в сознании наступил хаос, из него с болью уходили негативные чувства из прошлого. А за два дня до отъезда и вовсе поднялась температура, и опять в течение трёх дней мучила тошнота и невозможность что-либо есть. Даже находясь в самолёте, я чувствовал себя «в подвешенном состоянии» в плане здоровья. Но эти мои внутренние усилия не прошли даром: я летел в дорогую мне и любимою мною страну. Конечно, Чехия так и осталась Чехией, но чувства мои изменились, и это позволило мне увидеть то, что я не мог и не хотел видеть раньше.

Из самолёта я смотрел на эту землю, на бескрайние желтые просторы, на малюсенькие островки леса посреди выжженных солнцем, уже убранных полей. Когда летишь над Россией, Белоруссией - бескрайние леса, зелёные поля... Сама Мать-Земля, чувствуется, широко дышит, она довольна и излучает тепло, любовь. Но как только пересекли границу с Польшей, а потом и с Чехией, сердце заныло, глядя на эту бескрайнюю жёлтую пустыню причёсанных, как мелким гребнем, полей, где только на вершинах небольших холмов человек не смог уничтожить лес просто потому, что туда не добрался. Бедная земля! Она вся истерзана человеком. Нет живого места на ней, оставленного в покое. Так стало жалко Мать-Природу, так не пожалела её рука человека. С высоты в десять километров казалось, что мы летим над пустыней. И сразу пришли мысли о том, что здесь когда-то много миллионов лет назад был океан, и плескались волны. Такое было чувство, что земля руками самих людей очищена для погружения под воду.

Меня встретила прекрасная погода, солнце, покой, разлитый во всём, какое-то немного сонное ощущение самого пространства, как будто всё здесь спит. И на фоне этого было так странно видеть магазины, автосалоны, которыми была полна дорога от аэропорта в центр города Брно. Я, хоть никогда и не был в Чехии, один добрался до Праги, пришёл в дом, как будто жил там всегда. Всё было как будто давно знакомым, привычным. Вот что делает с нами наше сознание, как оно может настроиться на волну принятия и любви, гармонии и радости, если впустить в своё сердце любовь. Конечно, я полюбил Чехию. Да и как можно общаться с живым существом, если от тебя не исходит любовь, уважение, расположение, принятие. Диалог возможен только в этом случае. И диалог с душой этой земли получился.

Я уже не первый раз общаюсь со своими теперь уже родственниками, живущими в Праге. Они, конечно, меня приняли и полюбили, вне зависимости от того, откуда я. Хоть я и говорил до этого, что чехи не любят русских, но я также говорил, что у нас общие корни, общая культура, поэтому благодаря этому могу на основе своего опыта сказать, что всё негативное -внешнее, и оно обязательно уйдёт. Всё негативное, что имеют чехи по отношению к России, обусловлено некими событиями, играми политиков, но я с большой радостью увидел, что в душах людей этого нет. Каждый человек не желает зла кому бы то ни было. Чехи, по крайней мере все те, кого я видел, были очень приветливыми и добрыми людьми. Например, на второй день пешей прогулки в Изерах нам встречалось по дороге много людей, и почти все с нами здоровались. Совершенно незнакомые люди. У нас люди, живущие даже в одном подъезде, не имеют привычки здороваться. И когда я говорю им «здравствуйте», часто молчат в ответ. Так приходилось сложно с одной женщиной, которая наотрез отказывалась здороваться. Я её, конечно, «приучил» отвечать мне, но сама она так до сих пор первая и не здоровается. Наверное, в таком крупном городе, как Москва, люди настолько звереют, что забывают даже об элементарном проявлении этики и уважения. И не факт, конечно, что чех, пожив в Москве, через год не забудет говорить «добрый день». Просто люди в этой небольшой стране живут не стеснённо, они не напиханы, как куры на птицефабрике, в одну клетку, и, наверное, только благодаря этому сохранили в себе то человеческое тепло, которое я во многих увидел.

В конце моего небольшого отпуска мы поехали на юго-восток страны в город Всетин. Он находится почти на границе со Словакией, в области, называемой Валашия. Поезд наш ехал ровно пять часов, но, говорят, что экспрессы доходят туда без остановок за четыре. Маленький город, с красивым центром, с храмом и рядом располагающимся действующим небольшим монастырём.

Здесь я скажу о храмах, так как это одно из самых важных наблюдений для русского человека.

Мы поднялись на гору в центре города, у нас был час времени, и мы подошли к собору, который был прекрасно снаружи отреставрирован. Каково же было удивление, когда мы даже не нашли ничего, что говорило бы, что этот собор когда-либо действует. На нём не было ни названия, ни даты построения - ничего.

Внутри, это было видно через стёкла, было запустение. Было радостно только от того, что рядом расположенный храм монастыря был действующим, но это скорее исключение, так как монастырей в Чехии немного.

Когда едешь по бескрайним полям страны, видишь, что почти в каждой деревне есть храм. Чехия - исконно католическая страна. Все эти храмы почти отреставрированы, но. закрыты. В Изерах, в нашей деревне, которая называется Йозефув Дул, или «Долина Иосифа» по-русски, тоже есть храм. И оказалось, что он бывает иногда открыт, но только один раз в неделю на короткое время. Мы выяснили, что так происходит потому, что, во-первых, мало людей ходит в храм, а во-вторых, один священник отвечает сразу за много храмов и физически побывать в каждом из них может только раз в неделю или того реже. Да и уши завянут от речей некоторых священников, по крайней мере, от того, который отвечал за храм в нашей деревне. И ещё одна особенность: католичество очень попустительски относится к своей культуре, позволяя то, что в православии было бы недопустимо и иначе, как бесовщиной, не назвалось бы. На стенах этого храма висели явно абстракционистские картины, нарисованные в каких-то шизофренически тёмных тонах, видимо, изображавшие святых. Но, на самом деле, трудно было увидеть на них что-нибудь, кроме страшных и непонятных размалёвок.

В Валашию мы приехали к одной знакомой, которая живёт в горах, в одном доме со взрослым сыном и занимается изготовлением керамики. На самом деле, мы и ехали к ней затем, чтобы поговорить о ремёслах, которыми занимается она и её соседи.

Стоит отдельно сказать о горах на восточной границе Чехии. Как и все горы в Чехии, они начинаются почти внезапно. Особенно это хорошо видно, когда летишь на самолёте. Равнины и поля быстро переходят в довольно высокие горы, которые намного выше, чем на севере в Изерах. Это своеобразное преддверие Татр.

Когда мы поднимались на гору к нашей знакомой, я и подумать не мог, забравшись на высоченную гору и чуть не умерев на жаре от жажды, что перед нашим взором откроется такая красота. Конечно, тот, кто живёт, к примеру, на Кавказе, возможно, не увидит в этом ничего красивого, но на меня, человека равнины, в горах бывавшего всего пару раз, увиденное мною произвело потрясающее впечатление. Очень было жаль, что фотоаппарат не передаёт и доли того чарующего объёма, который вошёл в мою душу при виде огромных тёмных силуэтов на горизонте. Идти туда не было никакой возможности: было очень далеко, поэтому мы ограничились только трёхчасовой прогулкой по окрестностям и купанием ночью в лесном горном озере. Гора, самая высокая из тех, что поразили меня, называется Радогожть, а это, между прочим, имя славянского Бога, имя которого прославляется в Книге Велеса - древнейшем памятнике Руси 9-го века. Истоки изначальной славянской веры присутствуют здесь повсюду.

Лида, так зовут нашу знакомую, - удивительный человек, она живёт там, вдали от цивилизации, уже около двадцати лет. Правда, все блага цивилизации у неё есть. Это удивительное сочетание уединённости и возможности жить комфортно очень свойственно чешской душе, как я смог понять из всего нашего путешествия. Но вот её соседи, долго путешествовавшие по миру и нашедшие здесь последний приют всего пять лет назад, ведут совсем другой образ жизни. Уже на обратном пути мы зашли к ним в гости. Нас встретила и узнала удивительная женщина, с большими и сияющими радостью глазами. Они с мужем живут в старом-старом деревянном доме и ведут натуральное хозяйство. И оба занимаются ремёслами. Он вырезает совершенно уникальные фигурки из дерева, в основном, религиозной тематики, а она плетёт из соломы и шерсти замечательных зверюшек, рисует, делает сыр, в общем, их дом - это просто этнографический средневековый музей сельской жизни. Невозможно было насладиться всем обилием прекрасного, что было повсюду, в каждом уголке этого удивительного дома. Всё, что было в их доме, кроме магнитофона и нескольких бытовых приборов, было сделано их руками. Такое впечатление, что попал на три века назад, в простую крестьянскую хату.

Это были люди, которые всю жизнь искали что-то, жили в Америке долгое время, жили с североамериканскими индейцами, учились у них ремёслам, просто кочевали в поисках какой-то наполненной смыслом жизни и нашли её в творческой гармонии в этой чешской глуши (по чешским меркам, конечно). Такие люди, как и наша Лида, ищут смысл жизни прежде всего в себе, в своих медитациях, размышлениях, творчестве. Они не отшельники, иногда они ездят в город на ярмарку, чтобы продать свои поделки и заработать этим себе на жизнь. К ним поистине не зарастает народная тропа из таких путешественников, как были мы. Пришла даже мысль, что эти люди как монахи, но не келейники, закрытые от всего мира, а наоборот, созидающие мир вокруг себя, творящие своими душами и руками настоящую красоту, которая приходит в дом других людей и, действительно, преображает их мир, как и любое прикосновение к прекрасному, заставляет искать в жизни какой-то исток, свои корни.

Вот такая она бывает, чешская душа. Конечно, у молодёжи свои интересы, и они чужды вечному, истинному, проявление которого мне удалось увидеть в некоторых людях старшего поколения. Молодёжь стремится максимально учиться, стать специалистами. Это, конечно, хорошо, но столько я увидел негативного, что, может быть, в большей мере проявлено, чем у нас, в России. Это, например, повсеместное курение марихуаны, вездесущие агрессивные рисунки молодёжной субкультуры. В Праге нет, например, ни одного чистого места, где не было бы нарисовано граффити. Вообще ни одного. Особенно удручали поезда-электрички: нет ни одного окна, ни одной панели в них, тоже не разрисованных и не расцарапанных гвоздём. Чистые, конечно, поезда, но там, где это было возможно, где не было контроля, всё изуродовано. И это, конечно, разрушительная культура, которая уже давно проросла и внедрилась в прекрасные души многих молодых людей. Россия, конечно, большая страна, все заборы у нас просто не разрисуешь, да и на краску у наших детей не так много денег. Поэтому, это, конечно, не показатель.

Понял ли я чешскую душу за время моего путешествия, смог ли вынести с собою нечто, что могло бы мне пригодиться в жизни, что оставило след в моей душе навсегда? Безусловно.

Я стал на многое смотреть по-другому. Эта страна подарила мне чувство, как ни странно, ещё большей любви к своей земле, к Природе, к своим корням, к своим, может быть, уже покойным, предкам. В Чехии, как мне показалось, связь поколений очень заметна. Люди иногда живут в домах, в которых жили их деды, и не стремятся делать новодел, но считают именно это самым ценным. Например, там, на даче, стоит мебель, которой около сотни лет, но, на самом деле, никто не знает, сколько. Она стоит и будет стоять ещё не одно поколение, потому что это некое богатство, нечто ценное, что несёт особую гармонию, старый стиль, такой тёплый и приятный.

Я стал по-другому смотреть на сам стиль жизни. Ведь чехи не огораживают свои дома такими высокими заборами, как это принято у нас. Дома в деревнях и вовсе не огораживаются, только ставят проволоку под электрическим напряжением, чтобы не ходили в огород пасущиеся на поле коровы (напряжение там небольшое). Люди не боятся никого, наоборот, в сознании их нет ничего зазорного в том, чтобы иметь что-то, и нет необходимости прятать это от соседей или прохожих, чтобы не позавидовали или не утащили: нет такой культуры.

У меня появилось в Чехии желание и необходимость поступать так, чтобы своей жизнью на земле сделать основу для жизни своих детей более прочной. Добро, сделанное в жизни, не унесёшь с собой, но оно обогатит землю, и чехи это понимают, я думаю, очень хорошо.

Улетая из Брно в Москву, я даже немного сожалел, что покидаю эту землю, давшую мне на этот раз такой тёплый и радушный приём. Я понимаю многих чехов, которые не хотят и думать переезжать жить в другие места: как говорят сами чехи, у них есть абсолютно всё, кроме моря. Да и море для такой маленькой страны было бы уже перебором. Конечно, это маленький рай. Он неопрятный, ещё неухоженный, и рай он не от богатств или от роскоши и красоты, а от особой атмосферы покоя, царящей здесь. И это рай для нас, не живущих в нём всегда, но приезжающих только на пару недель раз в год. Это рай покоя, где почти никогда ничего не происходит глобального, где ничего не знают правдивого о России, да и вряд ли знают правду об Америке. Это просто маленькая самобытная, огороженная горами, спокойная равнина, не похожая ни на что, что есть в мире. И этим она прекрасна.

Хотелось бы, чтобы все русские, украинцы, которых в Чехии очень много, и все другие «бывшие русские», приезжающие в Чехию тысячами каждый день, вынесли бы для себя те уроки, которые я получил на этой земле.

Это просто другой мир, как другая планета. Там всё другое, абсолютно всё. Там видишь мир совершенно иначе. И мы тоже в России живём в абсолютно непонятном для чехов мире. Но в обоих этих мирах можно жить! И это очень обогащает. Иногда необходимо вырваться из своего мира и отдохнуть в другом мире, но в мире духовно познавательном, а не лёжа на краю моря на лежаке, попивая пивко и загорая. Раз Бог даёт такую возможность и необходимость посетить другую страну, лучше сделать это с полным осознанием себя, своей роли в жизни, чтобы то место, куда ты попал, раскрыло тебе свои тайны и обогатило тебя, а может быть, и освободило от давно носимой на душе тяжести. Ведь каждый клочок земли несёт свою тайну, и если мы оказываемся на этом клочке земли, значит, такова Воля Бога, услышанная нашей душой. И наша задача - собрать те сокровища, которые раскрывает нам душа этой земли.

Как бы ни была прекрасна Чехия, как бы из неё не казался ужасным тот муравейник, в котором я живу, - Москва, всё же я понимаю, что не смог бы жить там. Там мне всё время чего-то не хватало, как рыбе не хватает воды, в которой она живёт. Вернувшись на свою Родину (а слово «родина» по-чешски и по-старославянски значит просто «семья»), я вздохнул наконец-то полной грудью, вернулось ощущение реальности, как будто воздух в России более плотный, более осязаемый, бодрящий, и в нём можно легко передвигаться. Конечно, было и другое чувство - и оно было очень сильным - это ощущение нервозности и напряжения, которое меня невольно охватило, когда только я вышел из самолёта. Сам воздух был пропитан вибрациями погони и ощущением, как будто все люди тут соревнуются друг с другом и гонятся наперегонки в желании что-то отобрать друг у друга. Это странное чувство я всегда ощущаю, когда снова попадаю в Москву. К нему, к этому давящему хаосу, привыкаешь, адаптируешься. Но моё долгое отсутствие здесь помогло мне отстраниться от этого чувства погони и давки, я стал по-другому себя вести.

Чехия научила меня человеческому достоинству, чувству уважения к людям, чему в Москве научиться просто невозможно. Я ехал на машине на следующий день после приезда - те, кто ездил по Москве, знают, что такое автомобильное движение здесь - это гонки на выживание, где сошёл бы с ума, сев за руль, любой чех. И мне доставляло такое удовольствие быть выше этого, быть вежливым, уважительным к другим людям, и я получал от этого и получаю до сих пор неподдельное удовольствие. Удовольствие быть достойным и полноценным человеком, которому не надо самоутверждаться в глазах других, который никуда не спешит, сломя голову, который сам по себе - целый мир и который является не игрушкой этого мира, а его равноправной частью, излучающей свои собственные гармоничные вибрации.

По приезду мне захотелось обустроить свой быт, сделать свой загородный дом прекрасным: не дачей, а домом, где бы жили мои дети, где бы во всём, в каждой детали были гармония и красота. На этом маленьком клочке земли попытаться проявить свою душу, чтобы уже потом, проявив и узнав свою творческую суть, распространить это на весь окружающий меня мир.

Мне уже не хочется в третий раз ехать в Чехию, потому что эта поездка была такой насыщенной, что дальше, как мне кажется, я уже не смогу так полно ощутить нечто потрясающее, что всегда ждёшь от нового путешествия. Но, конечно, поеду, потому что своей душой необходимо прокладывать связующую нить. Может быть, когда-нибудь эта нить станет такой прочной, что по ней, как по плетёному подвесному мосту над пропастью, хотя бы один человек сможет пройти, чтобы понять мир, в котором я живу, принять его и полюбить так же, как это удалось сделать мне. И это не праздное желание, а глубокое чувство, которое было принято моей душой как призыв к действию. И надеюсь, что многие, прочитав эти строки, также изменят своё сознание и проложат свои крепкие нити в разные стороны света, чтобы по этим нитям, как по проводам, шёл ток любви, который рано или поздно объединит планету, потому что только так осуществляется истинное объединение. Не политики объединяют людей, но только сами люди могут соединить друг друга своим человеческим теплом.